Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]

Осмотрев место убийства Накамуры, он вернулся к своему столу, изучал записи телефонных разговоров всех жертв и сравнивал их. Его глаза болели от нескончаемых цифр, в висках стучало, и головная боль нарастала. Но это не имело значения, он будет подгонять себя и работать столько, сколько необходимо для поимки убийцы.

Он узнал, что и Джулия Тилтон, и Роза Порфиро звонили в один и тот же кинотеатр, справляясь о билетах, но в разные дни, так что вероятность посещения обеими одного фильма маловероятна. Уэллс, Накамура и Уинтер в последний месяц звонили по номеру 555–1212, чтобы узнать точное время, но это ничего не давало. Деррил и сам по нему звонил, это была автоматизированная линия. А четыре дня назад Накамура звонила по номеру, по которому Тилтон звонила за девятнадцать дней до этого. Деррил набрал номер, и выяснилось, что по нему звонят, если вовремя не доставляют газеты.

Насколько он мог судить, остальные члены оперативной группы ничего не узнали о том, что связывает жертвы. Оставалась еще одна вероятность: убийства носили случайный характер, жертвы просто оказались на пути преступника. В таком случае найти его будет гораздо труднее.

Пейдж всегда любила парк Голден Гейт еще в то время, когда была маленькой девочкой. Она проводила там далеко не так много времени, как ей того хотелось бы, но сам факт существования парка, зеленого места временного отдыха от города из бетона и стали, вселял определенное спокойствие, когда она думала о нем. Она любила музеи, звенящую тишину японского чайного сада, разнообразие флоры в оранжерее, лодки на озере Стоук, или маленькие лодочки на озере Спрекелс, или просто гулять по многочисленным дорожкам и лугам. Множество разных деревьев на этих нескольких милях площади поражало воображение, здесь росли дубы и импортированное эвкалиптовое дерево с постоянно отслаивающейся корой, гигантских размеров красное дерево, тянувшееся к небу.

В школе она делала сообщение о Голландской мельнице и помнила кое–что из него. Площадь, на которой располагался парк, раньше занимали песчаные дюны, вода была только в шумящем рядом океане. Чтобы превратить эту песчаную пустыню в парк, где растет миллион деревьев, трава и другая многообразная флора, не говоря уже о девяти озерах, требовалось переместить огромную массу воды. С этой целью город в 1903 году возвел в северо–западном углу парка Голландскую мельницу, которая выглядела и работала так же, как и ее предки из Голландии. Огромное бетонное сооружение высотой в семьдесят футов и с крыльями более ста футов длиной было способно качать тридцать тысяч галлонов воды в час. Разумеется, это была вода, просачивавшаяся через песок дюн, и она оказалась достаточно чистой, чтобы заполнить и поддерживать на одном уровне пресноводные озера. Вскоре в юго–западном углу построили вторую мельницу, но все же в конце концов обе мельницы заменили электрическими насосами. Сегодня оба сооружения представляют собой исторические памятники, не имеющие практической ценности.

Сегодня с океана валил густой туман, и Пейдж радовалась, что надела кожаную куртку. Она с трудом различала купол мельницы. Верхние секции перекладин совсем скрылись из виду. Туман струился среди окружающих деревьев, словно дым лесного пожара, скрывая верхушки и даже стволы тех, что не находились в непосредственной близости к опушке у основания мельницы. Тюльпаны и нарциссы, посаженные вокруг мельницы, не цвели, однако в мягком сером свете розовые, белые и пурпурные рододендроны, к удивлению, были осыпаны цветами.

Тимоти нигде не было видно. Она встала посреди поросшего травой газона у мельницы рядом с клумбами цветов и начала ходить по кругу. День выдался таким холодным и унылым, что поблизости не оказалось ни одного туриста, ни одной свадьбы, которые обычно проводились в тени сооружения. Вдруг ей показалось, будто кто–то смотрит на нее сверху деревянного настила, окружавшего мельницу и поднимавшегося к ней на одну треть высоты, но туман разошелся, и она поняла, что ошиблась. Обман зрения. Единственными звуками, доносившимися сюда, были шум далекого прибоя со стороны Грейт Хайвей и поскрипывание скелетообразных перекладин под напором порывов ветра. Когда мельница работала, перекладины покрывали брезентовые паруса и ветер не проходил через них просто так, а вращал крылья, которые приводили в действие механизм насоса, стоявшего за стенами сооружения толщиной в пять футов.

«Вообще–то, — подумала она, — это на редкость жуткое место, когда рядом никого нет».

— Тимоти! — позвала она, надеясь, что он где–то рядом. Возможно, его скрывают мутные облака тумана. — Где ты?

Прошла целая минута, может быть, больше, прежде чем он отозвался.

— Пейдж, я здесь, — откликнулся он странным и далеким голосом. — Среди деревьев.

Она посмотрела в ту сторону, откуда, как ей показалось, донесся его голос, — из густой поросли деревьев, травянистого участка и клумб с цветами напротив мельницы. Стволы деревьев с высоко растущей листвой приобрели молочный цвет и в тумане казались почти невидимыми. Вглядываясь в окруживший деревья туман, она наконец заметила бледный овал, который приняла за лицо Тимоти.

— Что ты там делаешь? — спросила она, нервно рассмеявшись. — Выходи!

— Среди деревьев безопаснее, — ответил Тимоти. — Иди сюда.

— Безопаснее? — спросила она. — Чего ты боишься?

Она все же направилась к нему.

Он не ответил на вопрос Пейдж и сам задал ей вопрос:

— Ты принесла зеркало?

Даже когда она приблизилась к переднему ряду деревьев, лицо Тимоти не приобрело четких очертаний, а, словно призрак, плыло в тумане. Она не понимала, что происходит, почему он ведет себя так таинственно и вообще почему его так волнует зеркало тети Агнес. Это начало ее беспокоить. Все, что он для нее делал, все, что он говорил, порождало больше вопросов, чем ответов. Ступая среди призрачных стволов деревьев, Пейдж решила, что следует получить ряд ответов, и прямо сейчас. Ей не хотелось оказаться в роли девушки, для ко

торой слова фактически незнакомого человека важнее того, что говорят сестры. Он, правда, добился от нее не больше того, что она сама была согласна сделать.

— Тимоти, что ты там делаешь? — снова спросила она. — Выходи, я не укушу тебя.

— Ответь же мне, — отозвался Тимоти. Его голос неожиданно прозвучал тверже и повелительнее, чем раньше, в нем даже слышались сердитые нотки. Такая перемена встревожила ее. — Ты принесла его?

— Ты же просил меня об этом, — резко ответила она. — Конечно, я принесла. Но мне хотелось бы, чтобы ты тоже ответил на некоторые вопросы.

— Я отвечу, обещаю, Пейдж. — Теперь он говорил как Тимоти, которого она знала, правда, не очень хорошо. — Но мне нужно зеркало. Дай мне его, и я отвечу на любые вопросы. Любые.